Неточные совпадения
И почему бы, например, вам, чтоб избавить себя от стольких мук, почти целого месяца, не пойти и не отдать эти полторы тысячи той особе, которая вам их доверила, и, уже объяснившись с нею, почему бы вам, ввиду вашего тогдашнего положения, столь ужасного, как вы его рисуете, не испробовать комбинацию, столь естественно представляющуюся уму, то есть после благородного признания ей в ваших ошибках, почему бы вам у ней же и не попросить потребную на ваши расходы сумму, в которой она, при великодушном
сердце своем и видя ваше расстройство, уж конечно бы вам не
отказала, особенно если бы под документ, или, наконец, хотя бы под такое же обеспечение, которое вы предлагали купцу Самсонову и госпоже Хохлаковой?
Может быть, как прозорливая женщина, она предугадала то, что должно было случиться в близком будущем; может быть, огорчившись из-за разлетевшейся дымом мечты (в которую и сама, по правде, не верила), она, как человек, не могла
отказать себе в удовольствии преувеличением беды подлить еще более яду в
сердце брата, впрочем, искренно и сострадательно ею любимого.
Рассудите сами, можете ли вы
отказать в чем-нибудь человеку, который оказывал вам тысячу предупредительностей, тысячу маленьких услуг, которые ценятся не деньгами, а
сердцем?
Софья Ивановна, как я ее после узнал, была одна из тех редких немолодых женщин, рожденных для семейной жизни, которым судьба
отказала в этом счастии и которые вследствие этого отказа весь тот запас любви, который так долго хранился, рос и креп в их
сердце для детей и мужа, решаются вдруг изливать на некоторых избранных.
Кожемякин не успел или не решился
отказать, встреча была похожа на жуткий сон,
сердце сжалось в трепетном воспоминании о Палаге и тёмном страхе перед Савкой.
Несчастливцев. Ах, тетушка, оставьте свои хитрости! Как вам не стыдно! О,
сердце женское! Вы хотите предложить мне денег, да не знаете, как это сделать поделикатнее. Вы мне должны! Ну, и прекрасно! Когда-нибудь сочтемся! Не
откажите, когда буду нуждаться, а теперь мне не нужны деньги, я богат.
Бывало, забыв лекции и тетради, сидит он в невеселой гостиной осининского дома, сидит и украдкой смотрит на Ирину:
сердце в нем медленно и горестно тает и давит ему грудь; а она как будто сердится, как будто скучает, встанет, пройдется по комнате, холодно посмотрит на него, как на стол или на стул, пожмет плечом и скрестит руки; или в течение целого вечера, даже разговаривая с Литвиновым, нарочно ни разу не взглянет на него, как бы
отказывая ему и в этой милостыне; или, наконец, возьмет книжку и уставится в нее, не читая, хмурится и кусает губы, а не то вдруг громко спросит у отца или у брата: как по-немецки"терпение"?
Нет, не должен! — возражала она в
сердцах сама себе, — и если супруге своей он не в состоянии
отказать в подобных пустяках, значит, она страшное значение имеет для него.
Лидия. В таком деле, разумеется, я должна иметь свою волю, и если б мне кто-нибудь понравился, поверьте, maman, я скорее бы послушалась своего
сердца, чем вашего совета. Но ко всем моим поклонникам я равнодушна одинаково: вы знаете, скольким женихам я уж
отказала; а выйти замуж надо, пора уж, потому я и предоставляю себя в полное ваше распоряжение.
— Друг мой! — сказала Полина, прижав к своему
сердцу руку Рославлева, — не
откажи мне в этом! Я не сомневаюсь, не могу сомневаться, что буду счастлива; но дай мне увериться, что и я могу составить твое счастие; дай мне время привязаться к тебе всей моей душою, привыкнуть мыслить об одном тебе, жить для одного тебя, и если можно, — прибавила она так тихо, что Рославлев не мог расслышать слов ее, — если можно забыть все, все прошедшее!
— Она девять раз
отказывала, чтоб только не разлучаться с своей матерью! — кричала она. — Но теперь — мое
сердце предчувствует разлуку. Еще давеча я заметила, что она так смотрела на вас… Вы поразили ее своим аристократизмом, князь, этой утонченностью!.. О! вы разлучите нас; я это предчувствую!..
— Если когда-нибудь, — сказал он, —
сердце ваше знало чувство любви, если вы помните ее восторги, если вы хоть раз улыбнулись при плаче новорожденного сына, если что-нибудь человеческое билось когда-нибудь в груди вашей, то умоляю вас чувствами супруги, любовницы, матери, — всем, что ни есть святого в жизни, — не
откажите мне в моей просьбе! — откройте мне вашу тайну! — что вам в ней?..
Чего бы глаза царя ни пожелали, он не
отказывал им и не возбранял
сердцу своему никакого веселия.
Ераст. Но позвольте! Человек я для вас маленький, ничтожный, так все одно, что червь ползущий; но не
откажите сделать мне последнюю милость. (Становится на колени.) Скажите, что-нибудь да скажите! Ругайте, прощайте, проклинайте; ну, что вам угодно, только говорите — мне будет легче; ежели же вы уйдете молча, мне жить нельзя. Не убивайте презрением, сорвите
сердце, обругайте и уйдите!..
Некоторые из этих волокит влюбились не на шутку и требовали ее руки: но ей хотелось попробовать лестную роль непреклонной… и к тому же они все были прескушные: им
отказали… один с отчаяния долго был болен, другие скоро утешились… между тем время шло: она сделалась опытной и бойкой девою: смотрела на всех в лорнет, обращалась очень смело, не краснела от двусмысленной речи или взора — и вокруг нее стали увиваться розовые юноши, пробующие свои силы в словесной перестрелке и посвящавшие ей первые свои опыты страстного красноречия, — увы, на этих было еще меньше надежды, чем на всех прежних; она с досадою и вместе тайным удовольствием убивала их надежды, останавливала едкой насмешкой разливы красноречия — и вскоре они уверились, что она непобедимая и чудная женщина; вздыхающий рой разлетелся в разные стороны… и наконец для Лизаветы Николавны наступил период самый мучительный и опасный
сердцу отцветающей женщины…
Для ротмистра такие беседы были положительно праздником
сердца. Он говорил больше всех, и это давало ему возможность считать себя лучше всех. А как бы низко ни пал человек — он никогда не
откажет себе в наслаждении почувствовать себя сильнее, умнее, — хотя бы даже только сытее своего ближнего. Аристид Кувалда злоупотреблял этим наслаждением, но не пресыщался им, к неудовольствию Объедка, Кубаря и других бывших людей, мало интересовавшихся подобными вопросами.
Всякая страсть в
сердце человека — вначале как проситель, потом как гость и, наконец, как хозяин дома. Постарайся
отказать такому просителю, не отворяй ему двери дома своего
сердца.
Войдите в мое положение, господин министр, ваше доброе
сердце не дозволит вам
отказать мне в бумагах, с которыми я везде была бы безопасна.
Я совершенно забыла в эту минуту, что она уже давно
отказала мне в своей дружбе, предпочтя мне ненавистную Крошку, но
сердце мое ныло и сжималось от неизвестности и еще какого-то тяжелого предчувствия.
— Я приношу это знамя легиону могилевского воеводы Топора (пана Жвирждовского), — сказала красавица, — вы знаете, что я после смерти мужа до сих пор
отказывала в руке моей всем ее искателям. Тот, кто водрузит это знамя на куполе смоленского собора, хоть бы он был не лучше черта, получит с этой рукой мое богатство и
сердце. Клянусь в том всеми небесными и адскими силами.
— По праву человека, который любил ее, предлагал ей руку и
сердце, но которому она
отказала из-за вас…
После утешений Василия отлегло несколько от
сердца Мариулы; опять забилось это
сердце надеждами, опять заструились они, как новая жизнь, по всему существу ее. Цыганка лелеет эти надежды, убирает, нянчит их, как дитя любимые свои куклы, и не может
отказать виновнику их в рассказе, которого он желает.
Гусынина (одному из играющих в карты за столом, ближайшему к Гориславской). Ваш кошелек на минуту. (Играющий дает свой кошелек. Гусынина высыпает из кошелька деньги в корзинку и потом возвращает его.) На доброе дело — бедному, умирающему семейству еврея. (Хозяин кошелька кланяется. Гусынина подходит к пожилой даме, играющей за тем же столом.) Не
откажите, я знаю ваше доброе
сердце.
Наталья Федоровна со своими, накипевшими на
сердце в течение стольких лет, невысказанными горькими думами, не была в силах
отказать себе в подробной исповеди перед новой подругой.
Для тебя я
отказала в руке своей прекрасному человеку, который предался мне всем
сердцем, которого назначал мне отец.
Оставшиеся у Савина пятнадцать тысяч приходили к концу, и он с горечью в
сердце чувствовал, что ему вскоре придется
отказывать своей «Верусе», как звал он Веру Семеновну, в тех или других тратах.
— Вы измените ваше мнение, когда дослушаете до конца. Савину она очень понравилась… По моим с ним отношениям я не мог
отказать ему в содействии соединить их любящие
сердца… Долго их связь не продолжится, а между тем он лучше всякого другого сделает из нее львицу полусвета, и я ручаюсь вам, что старик Алфимов убьет в нее все состояние, из которого, конечно, значительная толика перепадет и нам с вами… С финансовой точки зрения вы не в убытке. Зачем же поднимать скандал…
Еще менее могла она понять, почему он, с его добрым
сердцем, с его всегдашнею готовностью предупредить ее желания, приходил почти в отчаяние, когда она передавала ему просьбы каких-нибудь баб или мужиков, обращавшихся к ней, чтобы освободить их от работ, почему он, добрый Nicolas, упорно
отказывал ей, сердито прося ее не вмешиваться не в свое дело. Она чувствовала, что у него был особый мир, страстно им любимый, с какими-то законами, которых она не понимала.